Сингапур отзывает 3 версии метформина из-за контаминации NDMA, регуляторы ЕС и США начали проверки
Присоединяйтесь и анализируйте фармрынки Украины и мира вместе с нами!
Ботокс и виагра: как американская налоговая разрушила сделку года

Верховная Рада отменила государственную монополию на производство спирта
STADA покупает фармацевтический бизнес украинской Biopharma
Сравнительная реклама в украинских реалиях: больше вопросов, чем ответов
Комитет Верховной Рады отправил на доработку проект закона №2089 о введении "положения Болар"
Начав со скромного предприятия по производству тонкой химии, Pfizer вырос в крупнейшую фармацевтическую компанию, лидера мирового фармацевтического рынка.
Pfizer занимает лидирующее положение в области разработки новых препаратов для лечения диабета, онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний. Компания ежегодно инвестирует порядка 7,5 млрд долларов в научные исследования, направленные на создание новых эффективных лекарств. Компания работает более чем в 150 странах мира. Научно-исследовательские центры находятся в Великобритании (Сэндвич) и США (Гротон и Новая Англия, Ла Хойа, Сент-Луис, Ринат, Кембридж).
Стивен Дашевский, управляющий D&P Special Situations Fund, Forbes
Ничего не предвещало беды. Анонсированная в конце 2015 года сделка по объединению ботокса и виагры – вернее, их производителей, фармацевтических компаний Allergan и Pfizer – постепенно двигалась к завершению, что сулило огромные дивиденды всем участникам процесса.
От хедж-фондов, скупивших акции Allergan в расчете на материализацию обещанной премии к рыночной цене, до инвестбанкиров, рассчитывающих на сотни миллионов долларов комиссии и менеджмента самих компаний, замершего в ожидании крупных бонусов и «золотых парашютов», — закрытие сделки обещало сделать богатыми очень много людей. Сам масштаб сделки (капитализация объединенной компании оценивалась в $160 млрд), без сомнения, делал ее главным событием года, что дополнительно тешило эго всех интересантов.
И тут в дверь постучала американская налоговая служба…
Как правило, все крупные сделки по слияниям и поглощениям компаний подаются под соусом оптимизации затрат, повышения операционной эффективности, достижения множественных синергий и прочих заумных терминов из лексикона менеджера среднего звена. В данном же конкретном случае основной логикой сделки для Pfizer была, помимо, безусловно, всех высоких бизнес-соображений, указанных выше, банальная налоговая оптимизация.
Все дело в том, что Pfizer – американская компания, с официальной ставкой налога на прибыль 35%. Allergan, в свою очередь, ирландская компания со ставкой налога почти в три раза меньшей – всего 12,5%. А согласно действующим на момент анонсирования сделки законам, в случае слияния американской компании с неамериканской, если последняя получала не менее 40% в объединенной структуре, эта структура могла претендовать на «налоговую эмиграцию» из Америки. Этот процесс получил название «налоговой инверсии» (tax inversion), где большая компания из США как бы поглощалась меньшей из юрисдикции с более благоприятным налоговым режимом. Инвестбанкиры, посовещавшись, справедливо определили долю Allergan в объединенной компании в 44%, и представители обеих компаний стали подыскивать место для объединенной штаб-квартиры в Дублине.
Однако в глазах американских налоговиков такая налоговая инверсия больше напоминала налоговую диверсию.
На кону были не только миллиарды текущих налоговых платежей Pfizer и десятки миллиардов на его международных счетах (которые облагались бы налогом в случае репатриации в США), подобная сделка была бы крайне нежелательным примером для остальных компаний.
Расчет главы Pfizer, уже пытавшегося провернуть подобную сделку со шведско-британской AstraZeneca в 2013 году, на пассивность американских властей в выборный год не оправдался. Америка, безусловно, свободная страна, но лишь до тех пор, пока ты не пытаешься покинуть ее с деньгами, которые американское правительство считает своими. В этом случае ты быстро передвигаешься на первое место в списке политических приоритетов властей.
Развязка была стремительна. В начале апреля налоговая администрация США анонсировала введение ретроактивных поправок, которые сокращали бы долю Allerganа в объединенной компании для налоговых целей до 20% и делали бы «налоговую эвакуацию» невозможной. 6 апреля, исчерпав набор оставшихся стратегических выгод, Pfizer объявил о выходе из сделки.
Под развалинами сделки оказались погребены миллиардные убытки хедж-фондов и сотни миллионов недополученной комиссии инвестиционных консультантов. Allergan потеряла $20 млрд (18% капитализации), и ТОП-10 фондов, владевших акциями компании, совокупно потеряли $1,3 млрд. Инвестиционные банки, рассчитывавшие получить около $250 млн вознаграждения, были вынуждены довольствоваться небольшими отступными.
В качестве небольшого утешения им остается лишь использовать продукцию своих недавних клиентов, чтобы подкорректировать полученные в ходе процесса ранние морщины и поправить пошатнувшееся либидо.


Триумф 23andMe и долгая дорога впереди
Горькая пилюля кризиса
Король фармы: как потратить $100 млрд и заставить всех себя уважать
Я был ошеломлен срывом сделки с AbbVie, — Флемминг Орнсков, генеральный директор Shire
Жерло Холмс: Как выстрелил стартап однофамилицы великого сыщика
Продаются на генном уровне: ДНК клиентов 23andMe растянули на $60 млн
Мы допускаем риск и инвестируем, чтобы победить, — Паскаль Сорио, генеральный директор AstraZeneca
Золотая середина Actavis: что следует знать о бизнесе компании сегодня?
Братья по корове: Как скоро Sun Pharmaceutical и Ranbaxy заключат священный союз